ЛЮБОВЬ ОРЛОВА - мегазвезда советского Голливуда
Наталья Кишиневская 2007-н.в.
Copyright © 2007 Sally Morgan
"И если правда, что человек жив, пока о нем помнят, то она была, есть и будет - наша Орлова!" (с) - народная артистка СССР Ия Саввина
Майя Туровская "Волга-Волга и ее время"
В истории советского кинематографа музыкальной комедии Григория Александрова "Волга-Волга" во всех случаях обеспечено почетное место. В ортодоксальной истории советского кино — как одной из лучших кинокомедий, удостоенной Сталинской премии I степени. В пересмотренной истории — как одного из самых веских доказательств "оглупления" народа, иллюстрацией циничного сталинского лозунга "Жить стало лучше, жить стало веселее".
[…] В "деле" "Волги-Волги" есть два безусловно отягчающих обстоятельства. Во-первых, личный, по-видимому, заказ Сталина, о котором Г. Александров со свойственным ему простодушием сообщил корреспонденту "Вечерней Москвы": "Вслед за нашими фильмами "Веселые ребята" и "Цирк" перед нами была поставлена задача: создать комический фильм без лирических и мелодраматических отступлений". Если учесть, что работа началась в 1936 году, фильм вышел на экраны в 1938-м, а Сталинскую премию он получил в 1941-м, то смысл сталинского заказа станет очевидным.
[…] Обычно сегодняшняя "презумпция виновности" исходит из того, что картина не соответствует правде жизни: "в то время, как... — художники говорили совсем другое". "Волга-Волга", сделанная в конце 30-х, может претендовать едва ли не наибольший угол отклонения
[…]. Несколько анонсов "Волги-Волги", равно как и документы приемки картины, могут поставить в тупик любого историка искусства. Чешский анонс: сценарий Н. Эрдмана, М. Вольпина, Г. Александрова, оператор В. Петров. Немецкий: режиссура Г. Александрова, камера В. Переславцева. Итальянский: сценарий и режиссура Г. Александрова, оператор Б. Петров. В подлиннике приемки фильма указан автор сценария и режиссер Г.Александров, операторы В.Петров и В. Переславцев; в Аннотированном каталоге (1961) — авторы сценария М. Вольпин, Н. Эрдман, Г. Александров, главный оператор Б. Петров. Зато в многочисленных отчетах прессы со съемок мы не найдем ни Петрова, ни Переславцева, но прочитаем, что режиссер — Г. Александров, его сорежиссер и шеф-оператор В. Нильсен (или "орденоносец Нильсен"). […] Так что реальное положение дел окончательно запутывается. Но все становится на свои места, если вспомнить, что фильм снимался в годы репрессий, и оптимистическая "Волга-Волга" в этом смысле не представляла исключения.
[…] Г. Александров снимал "Веселых ребят" по сценарию Н. Эрдмана и В. Масса, оператором был В. Нильсен. Н. Эрдман был к этому времени автором знаменитого "Мандата", поставленного на сцене Театра имени Вс. Мейерхольда, и запрещенной уже пьесы "Самоубийца". Готовый спектакль Мейерхольда был снят с репертуара в результате посещения правительственной комиссии во главе с Л. Кагановичем. Заступничество режиссера, как и К. Станиславского (он тоже мечтал поставить "Самоубийцу"), не помогло. А во время съемок "Веселых ребят", когда авторы были в экспедиции, В. Качалов на кремлевском приеме в присутствии Сталина, будучи в подпитии, неосторожно прочитал одну из басен Н. Эрдмана (иногда их приписывают В. Массу). В результате прямо со съемок оба автора были препровождены в Сибирь, в Енисейск, в высылку (дело было еще сравнительно раннее). Получив поражение в правах, Н. Эрдман затем поселился недалеко от Москвы (-100 км), в Калинине, вместе с М. Вольпиным, которого выпустили из лагеря.
[…] у Александрова были заведомо опальные авторы, которые в Москве могли появиться только нелегально. […] когда съемки фильма подходили к концу, В. Нильсен был арестован. […] По свидетельству М. В. Мироновой — замечательной актрисы, роль которой (она играла секретаршу Бывалова) уже в монтаже была сведена к минимуму, дабы не соперничала с Орловой, — во время съемок был арестован и очень уважаемый директор картины Захар Дарецкий.
И даже все эти экстраординарные события на судьбу фильма не повлияли, он был доведен до конца, хотя поначалу отнюдь не признан шедевром. В заключении политредактора (протокол N. 538/38 от 11 апреля 1938 года) сказано: "Художественный уровень к/ф невысок. К/ф крайне растянут, в него много введено шаблонных комических ситуаций, совершенно ложно показана сцена на олимпиаде в конце к/ф". И предложено: "Сократить всю 11-ю часть (конец к/ф). Убрать сцены суматохи на олимпиаде; сдергивания капитаном брюк со Стрелки; всю сцену объяснения Стрелки с Алешей под столом; падающий стол; бегающий председ. с призом".
Надо отдать справедливость режиссеру, он не пожертвовал ни брюками, ни сценой под столом. Но кое-чем он поступился.
Так, в воспоминаниях Вениамина Смехова есть такой эпизод, рассказанный ему Николаем Эрдманом: "Да, когда фильм был готов и его показали Сталину, еще без титров, то Гриша приехал ко мне, где я сидел, — в Калинин. И он говорит: "Понимаешь, Коля, наш с тобой фильм становится любимой комедией вождя. И ты сам понимаешь, что будет гораздо лучше для тебя, если там не будет твоей фамилии. Понимаешь?" И я сказал, что понимаю..."
[…] Обращаясь сегодня к "Волге-Волге", я […] нахожу ее одной из самых бурлескных лент советского кино, самопародией жанра, хотя меньше всего хочу заподозрить в этом достаточно благонамеренного, но, может быть, не слишком проницательного Г. Александрова.
[…] Принято считать, что фильм "Волга-Волга", согласно исходной аннотации, "рассказывает о богатстве и расцвете народных талантов в нашей стране. В пределах этой темы он сатирически высмеивает бюрократизм, косность, карьеризм". На самом деле город Мелководск, изображенный в первой половине ленты, — одна из самых удивительных пародий нашего кино. Ведь что на двадцатом году советской власти мы застаем в Мелководске? Поголовный расцвет народных талантов и повсеместный идиотизм существования. Не знаю, сочинил бы современный абсурдист такое захолустье в годы пятилеток? В городе практически не знают, что такое телеграф. Вспомним, веселая Стрелка везет телеграмму о смотре самодеятельности Бывалову. Этот быстрый вид связи упирается в самый медленный вид транспорта — паром, который к тому же застревает посреди реки, и телеграмму приходится передавать "из уст в уста", как в старину: до Мелководска цивилизация не добралась. Известие о телеграмме везет официальному объекту сатиры, Бывалову, на телеге с бочкой водовоз. На знаменитый "удивительный вопрос: почему я водовоз?" приходится ответить: потому что в городе Мелководске нет не только телеграфа, а и водопровода, и даже примитивной колонки. Не менее знаменитая игра И. Ильинского и М. Мироновой обнаруживает и другое недоразумение: единственный в городе телефон, проведенный из кабинета Бывалова в гараж, даже в таком виде не работает и требует, как и телеграф, голосовой связи. Весь город занят одним: песнями и плясками […]. Ни одно учреждение в городе не занято своим делом: в местном "Нарпите" не кормят, дворник не следит за домом — все население поет и пляшет под руководством неутомимой Стрелки (письма, естественно, второстепенны для нее). Музыкальная контаминация классики и балалайки, блестяще осуществленная И. Дунаевским, в высокой степени пародийна.
[…] в "Волге-Волге" пародия впервые обращена на то "священное чудовище", каким всегда было то, что принято называть "народом".
[…] Безоблачная праздничность александровского экранного кича, наложенная на структуру, вовсе не безобидную по своему смыслу, не только в свое время сделала картину "проходимой" (хотя к ней пришлось приложить дидактический эпилог), но в диахроническом аспекте увеличила ее пародийность, граничащую с абсурдом.
[…] В заключение привожу слова М. В. Мироновой, друга Масса и Эрдмана: "Выслан был Володя Нильсен — оператор картины, и выслан был во время съемок Захар Дарецкий — один из лучших директоров. Люди пропадали. Причем бывало так: вы сидите втроем, вы и ваши хорошие знакомые. Один из них рассказал анекдот. Ваш знакомый рассмеялся, а вы нет. На следующий день знакомого нет. Кто из нас донес? Может быть, где-то подслушивание было. У Менакера всегда портфельчик был в прихожей — зубная щетка и все такое. Так что из нашей картины постепенно исчезали люди. Доснимал, по-моему, уже Петров. Александров не был очень смелым человеком, как вы знаете. И если бы он понял — я, между прочим, об этом и тогда думала, — если бы он понял, может быть, даже и не стал бы это снимать: сумасшедшая самодеятельность, которая там была, — это же все пародийно. Потом вот эти теплоходы, корабли... Роли моей не стало, ее Александров вырезал — это была параллельная Орловой романтическая линия, влюбленность в Тутышкина, так, конечно, было нельзя. Захар Дарецкий пропал еще в экспедиции. Он был знаменитый директор. Приехал другой. В том, что сценарий сотворялся пародийно, я не сомневаюсь. Но если бы Григорий Васильевич это понимал, он этого не сделал бы, и мы об этом говорили с Массом. Владимир Захарович потом говорил: "Александров не был настолько смел, чтобы сделать это понимая". Так он говорил, когда уже вернулся...
