ЛЮБОВЬ ОРЛОВА - мегазвезда советского Голливуда
Наталья Кишиневская 2007-н.в.
Copyright © 2007 Sally Morgan
"И если правда, что человек жив, пока о нем помнят, то она была, есть и будет - наша Орлова!" (с) - народная артистка СССР Ия Саввина
- Марлен Дитрих и Константин Паустовский. История одной фотографии
- Путешествие в Голливуд
- Ее эпоха
- Григорий Александров
Марлен Дитрих (1901 - 1992)
М. Кушниров: Было, все-таки было одно звездное имя, которое вызывало чисто житейскую - я бы сказал, чисто женскую - неприязнь Любови Петровны. Марлен Дитрих. Тут не было серьезной творческой ревности. <> Тут было именно неприятие, ревнивое неприятие личности. Явления в женском обличии.
Эта странная на первый взгляд реакция была по-совему правомерной. Любовь Петровна чутко улавливала в Марлен Дитрих особую форму, особую, недоступную ей, пробу женского мироощущения, в чем-то унижающую ее как образцовую советскую женщину. Органично-дерзкое, но нимало не распущенное свободомыслие, эту непринужденную, невымученную самостийность, смелую и мудрую власть над мужчинами (лучшими из лучших!), гражданскую проницательность и принципиальность, спокойное, безнервозное одоление времени (что для Орловой с годами становилось все более болезненной проблемой), свободное знание двух европейских языков, кроме родного немецкого (орлова могла лишь чуть-чутьобъясняться по-французски).
Вдобавок ко всему они были не то, чтоб внешне похожи, но не очень и разнились (абрисы в общем-то совпадали). А уж в знаменитых своих цилиндрах и подавно. Трудно сомневаться, что цилиндр Орловой в "Веселых ребятах" был заимствован из "Голубого ангела".
Они встречались раз или два в Америке, во время небольших артистических раутов. Их фотографировали - в компании других знаменитостей. Любовь Петровна никогда не становилась рядом с Дитрих, а на полученных снимках старалась потом вырезать или отрезать последнюю. Одна из таких искалеченных фотографий висела на даче в кабинете Александрова.
Глава из книги Людмилы Александровой "Григорий Александров - Любовь Орлова: под Созвездием Любви"
МАРЛЕН ДИТРИХ
И вот, в конце лета 1929 года трио: Эйзенштейн – Александров – Тиссэ собрались в творческое турне в Европу и Америку с целью учиться звуковому кино.
Первый город, куда они приехали, был Берлин. Это именно в Берлине говорили “Ему всего двадцать шесть, а он уже Александров”.
Это в Берлине ходили слухи, что он советский Казанова.
Это именно в Берлине в него влюблялись, тайно и явно, девушки из немецких и русских эмигрантских семей. Блюдущие своих дочек мамочки, испуганные репутацией Александрова, запрещали своим экзальтированным девушкам на выданье общаться с ни в чём не повинным, разве что своим шармом и известностью, одиозным, как они его называли, молодым русским кинематографистом. Вместо того чтобы опровергать эти слухи, Эйзенштейн их всячески смаковал и раздувал.
Это в Берлине он познакомился с крупным американским режиссёром Джозефом фон Штернбергом, которого кинопродюсеры пригласили в Германию для реализации первого немецкого звукового фильма по роману Генриха Манна “Учитель Унрат” с романтичным названием “Голубой ангел”. На роль учителя Унрата утвердили известного немецкого киноактёра Эмиля Яннигса, который создал образы таких выдающихся деятелей как Нерон, Людовик ХV, Генрих VIII, Дантон, Петр I. А вот с актрисой на главную женскую роль дело обстояло гораздо сложнее. Её предстояло ещё найти.
И случилось так, что именно Александров представил фон Штернбергу ту, к тому времени, уже не очень юную, но обольстительную женщину, которую будущий ведущий голливудский режиссёр, не долго сомневаясь, ангажировав на главную роль в “Голубом ангеле”, сделал своей любовницей и, ко всему прочему, звездой мирового кинематографа! Ей оказалась никто иная, как простая немецкая танцовщица и певичка – Марлен Дитрих!
Марлен тоже была темой–табу в доме Александрова и Орловой. Но до некоторого времени. Любопытно, что когда Любовь Петровны не стало, на даче, среди фотографий на стене вдруг появилась фотография Марлен Дитрих. На удивлённый вопрос Гриши, дедушка ответил, что она была здесь всегда.
После смерти Любовь Петровны, а, тем более, когда после неё уже прошло несколько лет, дедушка всё чаще и чаще обращал свой внутренний взор в прошлое. Его память подолгу останавливалась на самых ярких моментах его жизни и, как известно, это всегда время молодости.
Марлен не была для него простым знакомством. Она была большой скрытой, а порой и тщательно скрываемой от посторонних, частью его жизни и его творчества. Но я скажу больше: она была воплощением женского идеала Александрова.
Дедушка подробно рассказал Грише, как они познакомились. Этот вечер он помнил так хорошо, как будто это было вчера. А произошло это так:
5 сентября 1929 года Джозеф фон Штернберг пригласил всю “русскую тройку”, как их называли в западной прессе, на премьеру ревю мюзик-холла композитора Миши Сполянского “Два галстука”. Штернбергу отвели столик поблизости от сцены. В то время Штернберг пребывал в постоянном поиске актрисы на главную роль в своём будущем фильме. Задача осложнялась тем, что ему нужна была актриса, которая бы, при классической немецкой внешности, пела, танцевала, обладала разного рода другими способностями в сценическом и театральном мастерстве и, к тому же, отвечала бы массе прочих требований, предъявляемых американской продюсерской компанией к своим актёрам. Для Германии того времени это было не так просто.
Во время спектакля, Эйзенштейн, в совершенстве говоривший на немецком и английском языках, что-то увлечённо рассказывал Штернбергу. Тот, кивая, не переставал просматривать выступающих в программе девушек. Вдруг одна из них явно захватила его внимание. Он перестал слушать Эйзенштейна и полностью погрузился в созерцание. По окончании представления, Штернберг наклонился к Александрову и попросил того сделать ему одолжение, пойти тотчас же за кулисы и пригласить приглянувшуюся девушку к ним за столик. Через Тиссэ, который сам был не прочь выполнить поручение, он вежливо объяснил Александрову, что с его известностью, красотой и шармом, которые имели уже определённую репутацию в Берлине, получить отказ у простой шансонетки из кабаре абсолютно невозможно. Александров не дал себя долго упрашивать. Ему и самому понравилась девушка, которая несколько раз во время своего выступления останавливала на нём свой томный взгляд. Александров кинулся за кулисы и возвратился уже в сопровождении слегка смущенной, но счастливо улыбающейся блондинки. Находиться в компании четырёх необычных, с очень модной и редкой тогда профессией, курящих гаванские сигары и пьющих французское шампанское заграничных молодых мужчин было интригующе и это будоражило её богатое воображение. Было очевидно, что все те знаки внимания, которые с трогательным усердием оказывали ей трое из них, доставляли ей необычайное удовольствие. Но её глаза сверкали, каждый раз, когда она смотрела на одного из них. Нетрудно догадаться, что это был неотразимый Александров!..
Случилось так, что Эйзенштейновская тройка, накопившая огромный творческий профессиональный опыт, продолжала постоянно интенсивно искать новые и новые средства художественного выражения в кинематографе. Её целью было овладеть приёмами и принципами звукового кино, новой звукозаписывающей техникой, освоить звуковой монтаж. И они вызвались сотрудничать. С помощью Штернберга их тут же представили продюсеру фильма “Голубой ангел” Эрику Поммеру, возглавляющему кинофирму Уфа. Учтя, что Джозеф фон Штернберг за свою работу потребовал 40 000 долларов, можно представить как был несказанно счастлив американский бизнесмен заполучить таких высочайшего класса профессионалов – энтузиастов буквально задаром. Эйзенштейновское трио активно включилось в работу по созданию “Голубого Ангела”. Каждый привносил свой вклад в общее дело. На совесть. Как это они привыкли делать на родине. Каждый делился своим опытом, приобретённым в экстремальных и сложных условиях нашей страны, где, можно сказать, один год шёл за пять. Эйзенштейн, например, делился своей теорией в манере монтировать, сам приобретая навыки звукового монтажа. Тиссэ, как опытный кинооператор, знакомил своих немецких и американских коллег с тайнами своих собственных техник и, заодно, смотрел, каким образом операторы работают со звуком, и учился у них снимать сам. Александров, непревзойденный организатор съёмочной площадки, профессионал по работе с актёрами, больше помогал Штернбергу учить актёрскому мастерству, держаться перед камерой, мало тогда смыслящую в кино, но старательную и работоспособную, полную амбиций, а самое главное, ловящую каждый его жест, Марлен! Специалист по мюзик-холлу, песням, пляскам, манере говорить, Александров чувствовал себя в звуковом кино почти как в театре. Таким образом, на долю Александрова выпала роль, которая была ему особенно близка и невероятно приятна – участие в создании звезды! Этот опыт, и его отношения с Марлен, на всю жизнь оставят неизгладимый след в памяти молодого Александрова. Он, впервые окунувшись в пышный буржуазный западный мир, жадно ловил всё новые и новые, ранее им неизведанные, впечатления, не представляя ещё ни их реального значения, ни масштаба.
Интерес, который Григорий и Марлен питали друг к другу, помогал им лучше почувствовать материал и задачи, которые ставились перед фильмом и перед актрисой, в частности. Стараясь понравится одновременно и Штернбергу, и Александрову, она, со свойственной ей немецкой добросовестностью и непоколебимым стремлением к успеху, очень серьёзно приступила к работе над собой, старательно проникая в тайны широко открывшего ей двери киноискусства. Репутация Александрова, как специалиста, который блестяще владеет техникой постановки и мизансцен, объединяющей киноискусство с театральным, цирковым и искусством мюзик-холла, была общепризнанной и неоспоримой. С Александровым советовались. Театр “ПереТру”, который Александров в своё время стремился формировать, направляя в это же русло талант Эйзенштейна, именно как слияние классического театра с мюзик-холлом и цирком, сослужил ему верную службу в приобретении бесценного опыта, который он искусно принёс в кинематограф. И он щедро делился своим опытом.
Когда критики кино сравнивают Любовь Орлову в фильме “Весёлые ребята” и “Цирк” с Марлен Дитрих в фильме «Голубой ангел», обе танцующие, в цилиндрах, то они правы. Правы и те, кто обвиняет Григория Васильевича в том, что он скопировал сцену с Марлен Дитрих и перенёс её в «Цирк». И что даже инициалы Марлен Дитрих МД идентичны инициалам американки Марион Диксон – героини кинофильма “Цирк”. Но только очень немногие знают, что Александров сам, с согласия Штернберга и Помера, в статусе консультанта по цирковому и сценическому искусству, в котором он, как говорили его коллеги, “съел собаку”, лично участвовал в постановке этой сцены, искал приёмы, способы, идеи, чтобы наиболее интересно сделать сцену и наиболее выгодно представить перед прожекторами свою «гретхен».
Конечно, нельзя сказать, что Эйзенштейновская тройка всё своё время проводила в работе над "Голубым ангелом". Помимо этого, в программе у них было ещё очень много дел и планов. Они покидали Берлин и возвращались туда снова. Но Александров всё это время душой незримо присутствовал там, на съёмках. Ни он, ни Марлен о своих отношениях никому не рассказывали. Свою связь, по многим причинам, они предпочли держать в секрете.
На двух фото этой страницы: Григорий Александров и Марлен Дитрих, 1964 год, в Доме Кино и во Внуково. О встрече Марлен Дитрих и писателя Константина Паустовского - на другой странице.
