ЛЮБОВЬ ОРЛОВА - мегазвезда советского Голливуда
Наталья Кишиневская 2007-н.в.
Copyright © 2007 Sally Morgan
"И если правда, что человек жив, пока о нем помнят, то она была, есть и будет - наша Орлова!" (с) - народная артистка СССР Ия Саввина
- Ее эпоха
"Мое первое интервью"
Марина Алексеевна ЛАДЫНИНА
О ней говорили, как о негласной сопернице Орловой.
Еще бы: муж Ладыниной – кинорежиссер Иван Пырьев, вместе с юным Александровым прибывший покорять Москву в двадцатые, тоже снимал музыкальные комедии, только в стиле народно-лубочного творчества. И обожали Марину Алексеевну зрители ничуть не меньше, чем Орлову. И по заслугам ей воздано было от родного товарища Сталина едва ли не больше («Десять лауреатов в одной постели!..» - хохмили про нее и Пырьева киношные острословы)…А все-таки…все-таки…Сидела, видимо, в душе некая заноза, что – не так, не такою мерой отпущено ей было обожание зрителей. <div>Я поняла это почти сразу, как только стала разговаривать с ней в гостиничном люксе «Кузбасса» - Ладынина в составе театра-студии киноактера в октябре 1984 года оказалась в нашем городе.
Пела она со сцены филармонии песенку «Фронтовики, наденьте ордена!» - вполне пафосную, патриотическую, политическую…А что она еще могла тогда нам петь? Да, еще рассказывала немного (я почти не помню подробностей) о своих киноролях. Все, как обычно, все, как бывает на концертах а-ля встречи со зрителями.
Мне тогда 16 лет было, девятиклассница. Уже фанатка Орловой, уже стремилась найти, узнать, поговорить, застать людей…И вот однажды мне это удалось – первой моей собеседницей из числа тех, кто знал Орлову, стала Ладынина.
Мы договорились встретиться перед концертом – не получилось, у актрисы не оказалось времени. Потом – после концерта, тут уже я помчалась со всех ног в гостиницу – благо, что все было рядом – потому что через пару-тройку часов гастролеры должны были уезжать из Кемерова. Ладынина встретила меня уже «на чемоданах» - в прихожей стояли два вместительных баула.
«Девочка, ну, что Вам рассказать он ней?… - начала она. – Я хорошо ее знала…Поверьте, там же все было сплошной лакировкой в ее жизни!.. – Ну, почему же, Марина Алексеевна…- робко вставила я в защиту обожаемого кумира. – А потому, - строго сказала она, - что там ни семьи толковой, ни быта – ничего! Возьмите хоть…ну, вот вы знаете Вивьен Ли – какая судьба, какая трагедия?..А какой талант! – Ой, да, конечно, это моя любимая зарубежная актриса! – воскликнула я. – Ну, вот…Или Павел Кадочников…
Ведь он сына похоронил (сын погиб, кажется, в автокатастрофе – прим. мое), а как играть продолжал!..А вы – «Орлова…» Сплошная лакировка, сплошная. У меня – возьмите меня – пять Государственных Премий СССР!!! И у Пырьева. – Я постепенно начала понимать, что в монологе прославленной звезды что-то не вытанцовывается…Слишком, даже слишком явно для меня, малолетки, стала заметна актерская и женская ревность, которая, увы, мешала рассказать действительно то, что знала, действительно то, что было, хорошего и объективного.
Я еще некоторое время слушала Ладынину, почти не задавая вопросов, только отвечая на ее (все ж таки она – бывшая учительница, до актерской своей стези, это сильно ощущалось), а потом перевела разговор в русло «А можно у Вас попросить автограф?» Банально, да, но я не была журналисткой. Я была робкой и наивной девочкой, считавшей, что любая актриса способна сказать что-то о другой актрисе, пусть и о своей сопернице, теплое и хорошее. Ведь известно же, что о мертвых – или хорошо, или ничего…
Автограф она мне написала просто-таки царский, это был первый автограф в моей жизни. Хоть мы и спорили (!) в нашем разговоре, но надпись началась со слов «Милой Наташе…»
- Не пишите «Милой», Марина Алексеевна, я ж такая противная!..- Зааартачилась я (о, наивная!). – Да? - Ладынина внимательно посмотрела на меня поверх огромных «плюсовых» стекол. – И все-таки Вы очень милая девочка, - ласково улыбнувшись и погладив меня по щеке, сказала она и подчеркнула на открытке: «Милой Наташе…»
«Милой Наташе желаю счастья и познания жизни в ее многогранности».
