ЛЮБОВЬ ОРЛОВА - мегазвезда советского Голливуда
Наталья Кишиневская 2007-н.в.
Copyright © 2007 Sally Morgan
"И если правда, что человек жив, пока о нем помнят, то она была, есть и будет - наша Орлова!" (с) - народная артистка СССР Ия Саввина
- Пресса СССР
Иван Фролов ."РОЗОВЫЙ АНГЕЛ И ЗОЛОТОВОЛОСЫЙ БОГ "
Из журнала «Очаг», печатается с сокращениями. 2000-е годы (?)
Она была настоящей кинозвездой, он – выдающимся кинорежиссером. И они не могли друг без друга. Но речь идет не о Феллини и Мазине, а о Любови Орловой и Григории Александрове.
Многие утверждают, что ведущую партию в этом союзе вела Любовь Петровна. Она действительно была яркой, неординарной, волевой и цельной личностью. Но мало кто знал, что символ советского киноискусства. Любимая артистка Сталина была столбовой дворянкой.
Многие коллеги Любови Орловой удивлялись, обнаружив среди ее книг повесть «Кавказский пленник» с автографом «Любочке. Л. Толстой». Действительно, есть чему изумляться. Любовь Орлова – насквозь советская киноактриса – была знакома с классиком ХIХ века? Знакомым и друзьям сама Любовь Петровна объясняла этот подарок великого старца одними и теми же словами: «Я была совсем маленькой и прочитала сказки Толстого. Они мне так понравились, эти милые сказки, что я написала ему письмо, полное восторгов, и вдруг получила книжечку с надписью».
Лев Толстой скончался, когда Любе шел девятый год, и трудно себе представить, какие восторги могла выразить в письме «совсем маленькая» девочка. Несомненно, объяснение это возникло позднее, и Орлова чего-то недоговаривала. Истина же заключалась в том, что ее родители находились в родстве, вернее, в свойстве с писателем. Мать Орловой в девичестве носила фамилию Сухотина, а дочь Толстого была замужем за одним из Сухотиных и носила двойную фамилию Сухотина-Толстая. И в семье рассказывали о том, как маленькая Люба сидела на коленях гениального старца.
Родство с графом Толстым давало возможность легко вычислить происхождение советской кинозвезды, что некогда было небезопасно.
Ее мать, Евгения Николаевна, даже внешне была весьма яркой представительницей своего сословия, словно сошедшей со страниц классической литературы: прямая, несколько надменная, вся в черном, ореол седых волос. И, как положено, с капризной болонкой на руках.
Отец, Петр Федорович Орлов, до революции имел высокое воинское звание. А после, как рассказывают, шутливо оправдывался перед строгой супругой: Видишь, как хорошо, что я проиграл в карты те три имения до 17-го года. Представляешь, как сейчас было бы обидно».
А если добавить, что ее первый муж был репрессирован в 1929 году, будет тем более понятно, почему все это ею тщательно скрывалось.
Близкое общение семьи Орловых с всемирно знаменитым басом Федором Ивановичем Шаляпиным, эмигрировавшим за рубеж, тоже не афишировалось. Кинодраматург И. Прут вспоминал о том, как впервые увидел шестилетнюю Любочку Орлову на одном из утренников, которые Федор Иванович имел обыкновение устраивать трижды в году для своих детей и их друзей:
«...и вдруг в дверях показался…ангел. Весь в чем-то розовом, воздушном…Я смотрел на нее, как завороженный…С Ирочкой, старшей дочерью Федора Ивановича, моей сверстницей, мы были на «ты», но к розовому ангелу я обратиться на «ты» не посмел, вот с тех пор мы и говорим друг другу «вы»».
В своей книге «Эпоха и кино» Григорий Александров пишет, что самое любимое воспоминание Орловой было связано с именем Федора Ивановича Шаляпина. Любовь Петровна рассказывала, как в доме Шаляпина по случаю какого-то праздника ставили детскую оперетту «Грибной переполох». И маленькая Люба исполняла в ней роль Редьки. После спектакля Федор Иванович поднял девочку и расцеловал. Потом добавил, что из нее выйдет актриса. А однажды Шаляпин посвятил ей стихотворение, к которому приписал не скрывающие трогательной приязни строчки» «Моему маленькому дружку Любочке».
Видимо, в Орловой, помимо внешней красоты и обаяния, с детских лет было заложено значительное внутреннее достоинство, которое вместе с любованием вызывало у окружающих удивительное для ее лет уважение и преклонение.
Увлекающиеся музыкой родители девочки решили, что Люба должна стать пианисткой и семи лет она поступила в музыкальную школу. Потом, до 1919 года, были занятия по классу рояля в Московской консерватории. Однако она стал лишь тапером, сопровождавшим своей игрой немые киноленты. Смириться и влачить жалкую жизнь неудачницы? Ни за что! И здесь в полной мере проявился ее характер.
Она обладала удивительной твердостью и настойчивостью, ценила волю, которая позволяет преодолевать преграды и обуздывать нежелательные порывы. Одно из ее любимых выражений: «настоящее счастье в том, чтобы сделать то нужное и полезное, чего не хочется». Деловитой походкой она ежедневно отмеряла по нескольку километров, не менее сорока минут обязательно занималась у балетного станка. И с завидной тщательностью следила за своей физической формой, внешностью.
Эту же настойчивость и упорство она проявила в достижении жизненных целей. Не принесло известности фортепиано – поступила в балетную студию, где проучилась более трех лет. Но и после этого дальше миманса не пошла. Тогда начала заниматься вокалом. В результате ей удалось поступить в Музыкальный театр В. Немировича-Данченко. Но только хористкой. Судьба очень долго и безжалостно испытывала ее на прочность. В хоре без малейших намеков на выдвижение она проработала несколько лет. Однако стремление выбиться не покидало ее. В свободное время она стала индивидуально брать уроки по сценическому движению, пластике, дикции, актерской технике…А потом, также частным образом, стала разучивать партию Периколы из одноименной оперетты. В итоге, когда представился случай, она оказалась во всеоружии и не упустила его – сначала выдвинулась в группу ведущих артистов театра, а позднее утвердилась в кино.
Почти полжизни Любовь Орлова потратила на пробу своих сил и способностей в различных сценических профессиях! И все-таки добилась своего. В кино все пригодилось, превратившись в слагаемые ее многогранного артистического таланта. Она стала той Орловой, которую узнал мир.
Существовало несколько версий относительно ее первой встречи с Григорием Васильевичем Александровым. Например, что режиссер, увидев Орлову на сцене, сам пришел к ней за кулисы с предложением роли. Однако, свидетель их знакомства популярный певец и партнер Орловой по ее первому фильму Леонид Утесов рассказывал мне иное. Когда Александров подбирал исполнителей для своей первой комедии, Орлова (ей было уже тридцать два года) пришла на кинопробу без приглашения. Причем, сначала Александрову это не понравилось и он ответил категорическим отказом. Но актриса проявила настойчивость, кинопроба все-таки состоялась, и Любовь Орлова была утверждена на роль Анюты.
Вспоминает родственница Любови Орловой М. Голикова: «Я помню ее слова о первой их встрече на кинопробе «Веселых ребят»: «Я увидела золотоволосого бога и все было кончено…»
Актриса Е. Тяпкина, тоже снимавшаяся в «Веселых ребятах», вспоминала о съемках в Гагре. Именно в те дни расцвела любовь Александрова и Орловой. «Когда солнце склонялось к горизонту и уже не позволяло снимать натуру, оба они отправлялись по берегу моря к своему постоянному месту для купания – она в халате малинового цвета, он – в синем…Это была очаровательная пара. Оба молодые, красивые.»
Между супругами царила удивительная атмосфера взаимопреклонения: они даже обращались друг к другу на «вы». Хотя, как утверждают их близкие друзья, так было только прилюдно. Их общение на людях раскрывало возвышенные , романтические отношения. Возможно, с обеих сторон это была некоторая игра, позволявшая им создавать свой, особый образ идеальной семейной пары и ни в коем случае не выносить на люди тех отдельных бытовых разногласий, что бывают у всех супругов. Как-то Григория Васильевича спросили, что он делает, когда сорится с Любовью Петровной, он ответил: «Покупаю букет цветов и иду с повинной».
Они не могли обходиться один без другого, особенно, в творчестве, где составляли единое и неделимое целое. Не зря говорили: «Александров создал Орлову, а Орлова создала Александрова.
…Под конец дней неизлечимо больная Любовь Петровна, находясь в больнице, никого не принимала, пока не наводила тщательный макияж.
Ей было уже совсем плохо, она позвонила Григорию Васильевичу и попросила его немедленно приехать. Когда он вошел в палату, она успела сказать: «Как вы долго» - и больше не приходила в себя. «Это был первый упрек за всю нашу жизнь», - скажет потом Александров.
